Мужчины и женщины боялись вторжения этих сил хаоса в их жизнь. Они жаждали порядка и гармонии, такого устройства мира, где каждое существо знало бы свое место и свои обязанности. Чтобы защитить мир от разрушения, люди создали свод законов, которые управляли их существованием. Эти законы были как спасительная сеть, сотканная из различных нитей: природной доброты и здравого смысла, толкования божественной воли, царского диктата, а также смутно припоминаемых заповедей тех времен, когда миром правили древние народы. Старые законы, гораздо более древние, чем чернила или алфавит, отражаются в рассказах и песнях сказителей. Чтобы эти истории лучше запомнились слушателям, рассказчики придумали яркие примеры наград и наказаний. Часто героями этих драм были цари и царицы. Это помогало привлечь внимание слушателей, ведь мало кто мог устоять перед описаниями сокровищ, роскошной одежды и пиршеств, скрытых за стенами замков. Но эти истории имели и более глубокую цель: они показывали, что никто, какими бы землями он ни владел и какой бы властью ни обладал, не мог избежать угрызений совести.
Простые люди тоже нередко становились героями преданий. Их добрые дела щедро вознаграждались. Крестьян осыпали сокровищами или дарили им дворцы вместо хижин. Часто наградой была женитьба на женщине царского рода.
Однако нечестивцев ждало суровое наказание - от публичного позора до мучительной смерти. И хотя рассказы о возмездии леденили кровь, в них таилось своеобразное утешение, так как жестокость там всегда наказывалась, а тираны не уходили от возмездия. Если в земном мире такая справедливость не гарантировалась, то, по крайней мере, она была неизбежной в мире волшебном.
В древние времена, породившие легенды и сказки, любой смертный, от последнего нищего у дороги до императоpa в мраморном дворце, должен был делать добро и поступать благородно. Но правитель был рожден для того, чтобы служить живым примером добродетели для своих подданных. Когда цари и царицы злоупотребляли своей властью, создавалась угроза самой основе Вселенной. Однако, будучи не только существами высокородными, но и просто смертными, они нередко грешили, и древние хроники сохранили множество свидетельств о заслуженном падении и наказании венценосцев.
В замках скандинавских графов поэты то и дело услаждали слух пирующих песней о гибели Фроди, короля, правившего в Дании в те дни, когда повсюду - от Ирландии до Византии - знали и боялись викингов. Этот король счастливо правил своей страной. Его подданные процветали, скот нагуливал жир, сети были полны сельди. И все жили в мире, что было необычно для того бурного времени. Его границам не угрожали захватчики, по морю не приплывали корабли врагов, а голубоглазым детям не угрожала опасность быть проданными в рабство
. Единственным врагом Фроди был король по имени Майзингер, который вынашивал планы кровной мести, истоки которой терялись во тьме веков. Но его королевство было далеко от Дании и слишком бедно, чтобы собрать армию или флот.
Фроди все же не разделял оптимизма своих подданных. Его точил червь сомнения в своих силах. Среди его сокровищ имелось нечто бесценное: гигантская мельница из двух больших жерновов, которые обладали волшебной силой. Но он не получал от нее ни дохода, ни удовольствия.
Достались ли ему жернова по наследству, в дар или как трофей, неизвестно. По слухам, их нашли в другом мире и доставили в этот с помощью ветра, который сотворили колдуны, управлявшие погодой. Некоторые утверждают, что они были созданы из лавы, вытекшей из мрачной горы Геклы, северных ворот ада.
Как бы то ни было, это были необычные жернова. Вместо того чтобы перемалывать пшеницу или овес в муку, они, по слухам, производили серебро, золото, любовь, счастье или еще что-нибудь, что заказывал их хозяин-мельник.
Но камни были такими тяжелыми, что ни Фроди, ни самый сильный из графов не могли вертеть мельницу. Потому она стояла без дела в замке Фроди, обрастая пылью и легендами.
Однажды Фроди отправился по холодным водам Скагеррака с визитом к своему кузену, королю Швеции. Некоторые сторонники шведского правителя незадолго до этого подались в викинги и возвратились с трофеями как раз в тот момент, когда Фроди пил меды в гостях у кузена.
Среди добычи внимание Фроди особенно привлекли две великанши ростом больше десяти футов, прямые, как ели, и могучие, как быки. Их остриженные головы и грубые туники из некрашеной шерсти выдавали рабынь, но темные глаза светились неземным светом. Фроди восхитили их мускулистые тела. Если уж они не смогут повернуть волшебную мельницу, то не сможет никто.
Шведский король, ставший от медов сентиментальным и щедрым, предложил Фроди забрать приглянувшуюся ему добычу и заметил, подмигнув, что у датского кузена очень странный вкус на женщин. Фроди принял подарок и сказал в ответ пышную благодарственную речь. Затем, умело изобразив сожаление, он объявил, что государственные дела вынуждают его прервать визит. Этой ночью великанши, названные Меня и Феня, взошли на украшенную головой дракона галеру Фроди и отплыли в Данию. Когда они прибыли на место, Фроди отвел рабынь прямо к большим жерновам. Не дав им отдохнуть от путешествия и не предложив даже кусочка ячменного хлеба, он приказал молоть.
Женщины, приученные к послушанию, молча повиновались. Как и ожидал Фроди, они смогли сделать то, чего никто при дворе еще не добился. Они навалились на жернова всем своим весом и смогли их повернуть. К радости Фроди, теперь в его распоряжении оказались любые выгоды для него и подданных: мир, процветание, хорошая погода и неограниченное богатство. Чем больше производили великанши, тем больше хотел Фроди. Много месяцев он не занимался государственными делами, не издавал указов, не судил провинившихся. Он был занят решением упоительной проблемы: чего еще попросить у мельницы. Напевая в такт работе, Меня и Феня мололи без остановки. Пот, катившийся с них, почти залил комнату, они молили короля дать им передохнуть. Но Фроди отказал и велел продолжать. Его голос был словно кнут, гуляющий по их плечам. Рабы, напомнил он, живут только для того, чтобы исполнять приказания господина. И он заставит их крутить мельницу столько, сколько захочет.
Меня с Феней были, конечно, огромного роста и превосходили обычных людей, но и они были не из железа. Их большие руки потрескались и кровоточили, шеи затекли, а спины чуть не лопнули. Они снова просили отдыха. Фроди улыбнулся и сказал, что они могут отдохнуть, когда перестанут петь птицы; но стоял сезон длинных полярных дней, и птицы пели не переставая. Женщины вновь взмолились о передышке.
Меня с Феней не способны были к открытому бунту, возможно, потому, что родились и были воспитаны в рабстве. Жизнь и благосостояние всех подданных в северных краях зависели от послушания огромной армии рабов и крепостных, которые поддерживали огонь, работали в поле, пряли пряжу и нянчили детей. Мысль о том, чтобы не подчиниться приказу, просто не могла зародиться в мозгу, настроенном на подчинение. И две великанши не были исключением. Но гнев им был знаком.
В их головы одновременно пришла одна и та же мысль, и в глазах загорелся коварный огонь.
Если хозяин желает, чтобы они мололи, они будут молоть, но -только то, что хотят. Тяжелая мельница медленно повернулась, и мощные жернова снова заработали. Но они больше не создавали золото и земные блага.
Теперь Меня и Феня мололи ужасы, нищету, эпидемии, страдания, оружие, войны, горе и стихийные бедствия. Две великанши производили на свет чуму, косившую овец и рогатый скот, болезни, поражавшие людей, бурные ссоры, кончавшиеся сверканием ножей и потоками крови. Вышедшая из мельницы засуха покрывала землю Дании трещинами, а потоки воды заливали их. Сараи и дома вспыхивали сами по себе, и по всей земле раздавался плач на тысячах похорон.
Когда король закричал на рабынь и велел им остановиться, его голос потонул в гуле и грохоте мельницы. Они вовсе не были непослушными, они просто ничего не слышали.
Затем Меня и Феня смололи и выпустили в мир армаду вражеских кораблей. Это была армия, предназначенная запугать мирных обитателей суши. Носы их кораблей были выточены в форме рычащих львов. По обеим сторонам каждой галеры, как ядовитые шипы морских ежей, торчали ряды острых весел. Удивленные и озадаченные жители страны наблюдали, как эти корабли появляются во всех заливах и гаванях королевства старого врага Фроди, Майзингера.
Легенда не объясняет, как Майзингеру стало известно о назначении таинственного дара. Но он давно мечтал выступить против самодовольного Фроди. Может быть, он почувствовал, что галеры - награда за долгие молитвы, или узнал о написанных на мельничных камнях пророчествах о том, что настанет час его торжества.
Майзингер собрал всех мужчин, оторвав их от каменистых бесплодных полей и бесполезной рыбной ловли, и повел их в бой. По приказу короля барды запели сагу, сохранившую на все времена сведения о старых распрях между кланами Фроди и Майзингера. Затем песни, призывающие к кровавой битве. Руки, знавшие лишь плуг и мотыгу, жаждали меча, копья и дробящего череп топора.
Подгоняемый благоприятным ветром из мельницы, флот очень быстро достиг берегов королевства Фроди. Под покровом густого ночного тумана (также творения рассерженных великанш) вражеская армия пристала к берегу и бросилась в атаку.
Многие датчане погибли в своих постелях, многие - в бою, немногих выживших заковали и увезли для продажи в рабство. Сам Фроди пал от руки Майзингера и умер мучительной смертью с вырезанным на спине кровавым орлом.
Пока люди Майзингера грабили прибрежные деревни, король-победитель вошел в замок, где все еще трудились Меня и Феня. Рассказчики не указывают, как он узнал, что они были авторами его победы. Возможно, он увидел тень мелькающего военного топора или горящей деревни на мельничных жерновах. Он объявил себя их новым хозяином и велел перестать молоть. Обрадовавшись, они прервали свой тяжкий труд и осыпали его благодарностями. Вот милосердный хозяин, который знает, что даже рабам нужен отдых.
Майзингер подробно расспросил их о возможностях волшебной мельницы, а затем приказал закатить жернова на самый прочный корабль своего флота.
Меня и Феня недолго наслаждались отдыхом. Когда галеры снова вышли в море, Майзингер решил, что он тоже будет использовать мельницу для своего удовольствия. Но умом он не отличался: первой его мыслью было благосостояние своей страны, а та страдала от недостатка соли. Без соли еда, запасенная в теплые месяцы, не могла долго храниться, и многие семьи гибли от голода. Итак, он приказал Мене и Фене снова приняться за работу, но уже в море.
Благословляя нового хозяина, освободившего их от непомерных запросов Фоди, великанши охотно принялись за дело. Но вскоре они устали и попросили, чтобы Майзингер дал им отдохнуть.
Король разразился бранью. Знают ли они о лишениях, вызванных отсутствием соли? Понимают ли, что такое - видеть, как хорошая рыба и мясо гниют, так как их нельзя сохранить? Замечают ли, как страдают его подданные? Меня и Феня пожали плечами и вновь вернулись к своему труду.
Если их новый хозяин хочет соли, он ее получит. Мельница вращалась под их мощными руками, и рабыни начали молоть с огромной скоростью.
Моментально получилось столько соли, что можно было бы засолить всю сельдь, пойманную за год, замариновать всех кроликов, оленей и свиней в стране; соли этой хватило, чтобы перегрузить флагманский корабль и потопить его в холодной серой пучине. Не сказав ни слова против, Меня с Феней выполнили волю своего нового хозяина, заодно отправив его навсегда на дно морское, где его кости обволок перламутр, а голову увенчали водоросли.
Когда галера затонула, потонули и Меня с Феней, но они продолжали вращать мельницу даже тогда, когда волны сомкнулись над их головами. Они делали то, чего ожидали от рабов, - работали, пока хозяин не прикажет остановиться. Но Майзингер больше говорить не мог, и приказа никогда не последовало. Скандинавские барды говорят, что эта мельница работает и поныне, поэтому воды всех морей такие соленые.
